Против ветра - Страница 133

133

— Камеры слишком маленькие даже для одного человека. Если поместить в них двоих, там становится слишком тесно, а втроем там вообще находиться невозможно. — За прошедший год количество изнасилований и драк между сокамерниками возросло на пятьдесят процентов.

— Библиотека — вообще смехота. У них нет там даже книг по законодательству штата, не говоря уже о федеральном.

— Ты можешь хоть помирать, но к врачу на прием не попадешь все равно. — Численность больных СПИДом среди заключенных растет не по дням, а по часам, дело дошло до того, что вскоре может потребоваться отдельный блок для этих больных. Одна из главных жалоб — поместить больных СПИДом, черт бы их побрал, отдельно от остальных! Между тем с ублюдками, у которых проверка на СПИД дала положительный результат, обращаются хуже, чем с прокаженными. Они оказались в полной изоляции.

(Эпидемия этого заболевания привела к тому, что количество используемых шприцев сократилось почти до нуля. Наркоманы скорее предпочитали вообще отказаться от дозы, чем пользоваться нестерилизованными шприцами.)

— Они ждут, что мы будем придерживаться их чертовых правил. Но и у них есть свои правила, и они должны следовать им так же, как следуем им мы. Скажем, охранник не должен бить заключенного без всяких на то оснований, если у того прическа не такая, как ему нравится.

Перечень в общей сложности содержит восемьдесят две жалобы. Две трети из них — по мелочам, те раздражающие пустяки, которые бюрократы плодят годами, чтобы еще больше задурить людям голову. Я сразу же соглашаюсь, ставя под ними свою подпись. Остальные носят более серьезный характер: улучшенное питание, решение проблемы с переполненностью камер, более внимательное отношение к жалобам, прекращение практики покровительства отдельным заключенным со стороны охранников и представителей администрации. Более важным представляется пункт о том, чтобы заключенные не подвергались беспричинному наказанию только потому, что у кого-то, кто облечен властью, утром вышла размолвка с женой или детьми.

Короче, они хотят, чтобы за ними признавали чувство собственного достоинства, чтобы обращались, как с людьми, а не как с животными. Даже живя в клетках, они хотят, чтобы с ними обращались, как с людьми.

Всякий раз, когда в тюрьме происходит взрыв, причину нужно искать именно здесь.

Я все бы отдал сейчас за холодный «Мишлоб»! Мы не встаем из-за стола по четырнадцать, шестнадцать часов кряду. Несмотря на уступки, которые мне удалось отвоевать у губернатора, свободы действий я так и не получил. Да она мне и не нужна. Ведь это их тюрьма, им предстоит жить в ней еще долгое время после того, как я, грациозно поклонившись, уйду со сцены. К тому же я не имею права одобрять что бы то ни было, будь то материальные претензии или юридические тонкости, об этом не может быть и речи.

У меня есть возможность связываться с губернатором по прямому телефону. Не успел отзвучать первый гудок, как он берет трубку. Мы беседуем.

— Питание — не проблема, — заверяет он меня. — Более того. Я воспользуюсь этим инцидентом, чтобы привлечь внимание к проблеме коррупции среди поставщиков продуктов.

Душа, а не человек, чего не сделаешь ради своего доверенного лица, тем более что он помогает тебе зарабатывать очки!

С переполненностью тюрем сложнее.

— Добрые граждане нашего бедного штата сначала высказываются за вынесение приговора заключенным в принудительном порядке, — говорит он тоном, в котором сквозят саркастические нотки, — а потом торпедируют план выпуска облигаций для строительства новой тюрьмы, куда можно посадить всех преступников, от которых они так жаждут избавиться.

Странные перемены происходят с этими политиками, они могут вести себя как нормальные люди, но стоит им занять какой-то пост, как они тут же начинают говорить так, словно выступают по телевидению, даже если речь идет о частной беседе. Наверное, это приходит но всем привилегированным лицам. Могу представить, как, лежа в постели, некто обращается к жене: «Дорогая, я проанализировал все возможные варианты и, взвесив все „за“ и „против“, считаю целесообразным заявить, что сегодня вечером нам с тобой нужно трахнуться».

— Если по первоначальному проекту каждая камера была рассчитана на одного человека, — говорю я, — то они хотят, чтобы там и сидел один человек. Вот и все. Если мы выполним это их требование, остальные труда не составят. Особенно учитывая проблему СПИДа.

— Окружные тюрьмы переполнены так, что дальше некуда! — огрызается он. — К тому же следует учитывать, что в большинстве своем прежде всего они не рассчитаны на содержание в заключении закоренелых преступников.

Он договаривает фразу, и наступает напряженная пауза. Я чувствую по сопению в трубке, что он вот-вот примет решение.

— Ладно, пускай так и будет! — В его голосе слышатся еле уловимые веселые нотки. Налогоплательщики? Пошли они к черту, а то они хотят и рыбку съесть и… Что ж, только ничего у них не выйдет.

— Так повелевает закон, и мы будем его соблюдать. Мы отберем у ФБР заброшенный армейский склад к западу от Гэллапа и найдем новое применение имеющимся там казармам. — Ловок, мерзавец, надо отдать ему должное, он держал эту карту в рукаве много месяцев и только теперь решил ее разыграть, заодно выставив себя в лучшем виде. — Вашингтону это не понравится, и нам надо будет отрядить людей на то, чтобы они навели там порядок и составили штат работающих. На все это понадобятся деньги, которых у нас нет. Впрочем, дело кончится тем, что по улицам теперь будет разгуливать множество людей с темным прошлым, но тут уж ничего не поделаешь. Может, хоть тогда народ возьмется за ум и проголосует за строительство новой тюрьмы.

133